Март 23rd, 2015 
raven000 
Единственное, в чем женщина превосходит мужчину – это исполнение женских ролей в водевилях.
О Генри
Cразу скажу – я не согласен с американским писателем. Нет! Когда я слежу за партиями женщин-шахматисток на сочинском чемпионате мира, порой ловлю себя на мысли, что сегодня в шахматах женщина может всё. Всё! Правда, мужчина может всё остальное, но не в этом дело.
Переигрывая некоторые партии из Сочи, вспомнил я и строку Игоря Губермана (написанную специально для этого турнира?): «Если есть у женщины фигура, женщина уже совсем не дура». Немало партий (я уже не говорю о рапид- и блиц-поединках) с решающим материальным перевесом не получили логического завершения. Ведь именно это имел в виду знаменитый сатирик, вы согласны?
Звучное название турнира – «Первенство мира по шахматам среди женщин» – разбудило и другие аналогии, особенно в свете того, что новую чемпионессу уже через несколько месяцев ждет матч с настоящей чемпионкой мира.
Прельщают
многих
короны лучи.
Пожалте,
дворяне и шляхта,
Корону
можно
у нас получить,
Но только
вместе с шахтой.
Вы, конечно, узнали. Это действительно Владимир Владимирович Маяковский. Стихи, странным образом имеющие прямое отношение к сочинскому чемпионату мира, написаны в 1928 году после посещения поэтом Екатеринбурга (тогда Свердовска).
Если строки о прельщающих многих «короны лучах» понятны и так, получение короны вместе с шахтой — экивок на трагическую судьбу царской семьи и на… будущую победительницу: ведь ей уже через несколько месяцев предстоит матч с Хоу Ифань.
Проводя дальнейшие аналогии, можно сказать, что так же как королева-пчела в улье, Хоу Ифань почти наверняка одолеет временную королеву, как это уже произошло однажды. Даже если ей это будет непривычно: ведь шахматная королева (как и пчелиная) тоже в последнее время имеет дело только с представителями сильного пола.
Не стану открывать Америку, если скажу, что как бы ни превосходила китаянка своих соперниц, она отстает от сильнейших гроссмейстеров-мужчин на полтораста пунктов рейтинга. Не буду и начинать дискуссии о причинах такого отставания чемпионки и женщин-шахматисток вообще.
Чарльз Дарвин, например, был глубоко убежден, что мужчины просто-напросто смекалистее женщин. Его привычка каждый вечер играть с женой две партии в бэкгэммон, скрупулезно записывая счет в огромную тетрадь, послужила для великого ученого еще одним доказательством этого.
Эмма и Чарльз Дарвин
Соревнование между супругами длилось всю жизнь, промежуточный счет 28 января 1876 года был 2795 — 2490 в пользу мужа.
Но не стану отвлекаться от темы, вернусь к шахматам.
* * *
После церемонии закрытия турнира Берлинского шахматного собрания в 1903 году был проведен сеанс одновременной игры. Сеанс, который дал доктор Левитт, был необычным: в нем принимали участие только дамы. Каждая из одиннадцати шахматисток, продержавшаяся до пятнадцатого хода, получала в награду книжку. Хроника тех лет сообщает, что все дамы выдержали испытание и каждая получила по книжке.
Не знаю, насколько искушены в шахматах были соперницы доктора Левитта (кто это?), но безотносительно к силе игры представительниц прекрасного пола всегда отличала предприимчивость.
Еще в 1891 году газета «Chicago Evening Lamp» писала: «Две сестры, молодые девицы, вращающиеся в Нью-Йорке в высшем свете, зарабатывают от 10 000 до 15 000 долларов в год (гигантская сумма по тем временам — Г.С.), давая уроки шахматной игры. Преподавание они ведут в классах, состоящих из шести учеников, каждый из которых платит 15 долларов за 12 уроков. Сестры имеют классы не только в Нью-Йорке, но и в Филадельфии и в других городах. Они занимают роскошные апартаменты в центре Нью-Йорка и приняты в самых престижных домах города».
Уж не знаю, чем были обязаны своему сногсшибательному успеху сестры, но очевидно: они нашли что-то, чего не удалось тогда, например, чемпиону мира.
В 1903 году Эмануил Ласкер объездил с сеансами одновременной игры немало городов Соединенных Штатов. Особенное впечатление на Ласкера произвел Чикаго.
Местная газета сообщала, что «чемпиону мира так понравился наш город, что он с удовольствием бы обосновался на берегах Мичигана, если бы нашлось достаточное количество учеников, которые могли бы обеспечить его пребывание в Чикаго».
Сделав узелок на память о финансовых запросах и чаяниях чемпиона мира по шахматам сто лет назад, отметим, что после турне по Америке Ласкер не остался в США и возвратился в Старый Свет.
Когда я слышу сегодня о шахматистках, подвизающихся на тренерской шахматной ниве и по слухам собирающих там отличный урожай, вспоминаются предприимчивые сестры из Нью-Йорка, имена которых не сохранились в истории нашей игры.
* * *
На фотографиях с чемпионата мира я увидел и немало лиц гроссмейстеров-мужчин, приехавших в Сочи в качестве тренеров, не говоря уже о тех, с кем участницы находятся в постоянной скайповой связи. Концовка моей заметки предназначена для тренеров женщин-шахматисток; надеюсь, примеры из прошлого помогут им, терпеливо держащим изнурительную вахту.
Юрий Сергеевич Разуваев на турнире претенденток в Шанхае секундировал Ирине Левитиной.
Выдающаяся шахматистка, не раз уже бывавшая претенденткой и сыгравшая матч на мировое первенство, эмигрировала к тому времени в Соединенные Штаты.
«Играла Ирина по-прежнему очень сильно, хотя в последнее время шахматами не занималась и в дебютной теории очень отстала, — вспоминал Разуваев. — В первой партии у нее были белые, и мы подготовили вариант Земиша в староиндийской – все китайские шахматистки играли тогда эту защиту. Через день — у Левитиной снова белые. “Так, – говорю, — к староиндийской мы уже готовы, ее мы уже анализировали…” “Нет, — прервала меня Ира, — не забывай, что ты имеешь дело с женщиной, давай, начинай все сначала…”»
Я вас убедил? Нет? Сошлюсь тогда на более авторитетные источники.
В Талмуде упомянуто более двух тысяч мудрецов и всего одна женщина. В сохранившихся рассказах Брурия предстает перед нами всякой: милой, остроумной, сердитой, порой вспыльчивой. Вот один из рассказов.
Рабби Иосси ехал из Галилеи по своим делам и встретил Брурию. «Извините пожалуйста, вы не скажите по какой дороге я мог бы доехать до Лода?» — церемонно обратился он к ней. «Дурень ты галилейский – услышал рабби в ответ. — Разве ты не знаешь: не вступай с женщиной в долгие разговоры? Тебе надо было просто спросить – Где Лод?» (Трактат Эрувин, 536).
Уверен, что тренеры-мужчины, присутствующие в Сочи, равно как и все мужчины, работающие в женских шахматах, согласятся, что работа эта специфическая. Она требует понимания настроения (перепадов настроения?) милых женщин и бережного отношения к ним. Восхищаясь их усидчивостью и многочасовой способностью к концентрированной нервной деятельности, отметим, что если за последние сто лет мужские шахматы изменились невероятно, изменения эти не сравнимы с произошедшим в женских шахматах.
Отдавая должное участницам сочинского турнира, вспомним тех, кто принимал участие в Первом женском шахматном конгрессе в Лондоне в 1897 году.
И посещавших женский шахматный клуб в Стокгольме в начале прошлого века.
И участниц женского сеанса одновременной игры с Хозе Раулем Капабланкой, сказавшим однажды, что когда в зал входит женщина, он ненавидит шахматы.
Вспомним и неизвестную сеансершу на пляже Флориды 1947 года. Мы видим, что девушка в трех партиях уступила соперникам белые фигуры, но сыграло ли это какую-либо роль?
* * *
Найджел Шорт (на фотографии ему одиннадцать) справляет в этом году полувековой юбилей.
Во втором номере журнала “New in Chess” за 2015 год английский гроссмейстер спрашивает себя: если мозг мужчины и женщины различны, почему они должны функционировать одинаково?
«У меня, например, — пишет Шорт, — нет даже намека на какое-либо раздражение от того, что моя жена превосходит меня в сфере эмоциональных способностей. Точно так же как она находит совершенно естественным, когда просит меня выехать на машине из нашего довольно тесного гаража. Мы не лучше, чем они, мы просто другие. Было бы замечательно увидеть больше женщин, играющих на самом высоком мужском уровне, но вместо того чтобы рассуждать о причинах различия, может быть, лучше просто с благодарностью принять это как факт».
Браво, Найджел!
Опубликовано в рубрике 
